Чтобы не отвечать много раз в разных местах, отвечу сейчас на все вопросы один раз и в одном месте. А именно, отвечу на следующие вопросы (разумеется, только в меру моего понимания, то есть глядя со стороны; никакой инсайдерской информации от Кураева или прямо от Господа Бога у меня по этим вопросам нет):

· в чем состоит план Кураева,

· насколько он реалистичен,

· каков политический контекст действий Кураева,

· что в итоге получится.

1. План Кураева

Еще раз подчеркну, что я тут буду говорить только о том, о чем сам догадываюсь, глядя со стороны. Сам Кураев со мной своими планами не делился.

Кураев не врет и вообще держится открыто. Свой собственный план он сам сформулировал в собственном ЖЖ. Точную ссылку теперь затрудняюсь найти, но суть там проста: начинаем скандал, формально требуя реакции от патриархии; реакции привычно не будет, но общество будет продолжать бурлить; общественный шум создает имиджевые потери для государственной власти, поскольку эта власть сделала РПЦ МП государственной церковью, то есть частью самой себя; власть не захочет мириться с порчей собственного ценного имущества и найдет способ воздействовать на РПЦ МП.

Конкретные формы и механизм такого воздействия в той записи не уточнялись, но тут не так сложно догадаться, что имелось в виду. Воздействие предполагается эффективным, но все же не таким радикальным, чтобы сломать саму структуру нынешней РПЦ МП. А это означает одно: смену топ-менеджмента, или, другими словами, дворцовый переворот — убрать из управления РПЦ МП весь гундяевский пул. То, что цель переворота именно такова, видно и из публикации Кураевым свидетельства (отнюдь не сенсационного для тех, кто "в теме") о гомосексуализме митрополита Никодима (Ротова) — основателя того клана, который возглавляет в настоящее время нынешний Патриарх РПЦ МП Кирилл (Гундяев).

Итак, насколько я понимаю (подчеркиваю, что я тут полагаюсь только на свой собственный анализ), план о. Кураева состоит в том, чтобы избавить РПЦ МП от гундяевского топ-менеджмента, сделав это руками администрации президента РФ.

Два замечания:

1. если кто-то думает, что Кураев "отрабатывает заказ" каких бы то ни было сил, то прошу его иметь в виду, что настоящее мое объяснение изначально не предназначено для его понимания;

2. если кто-то думает, что Кураев рассматривает возможность заключения мира с Гундяевым на каких-либо условиях, то это означает, что он совершенно не представляет себе психологических реалий и правил поведения в патриархийной среде; это, само по себе, не беда, но Кураев их представляет себе очень хорошо; поэтому точно, что он так не думает.

2. Реалистичность плана

План этот реалистичен, но неосуществим. Он, тем не менее, эффективен в рамках принципа "не догоню — хоть согреюсь".

Реалистичная составляющая плана состоит в том, что федеральная светская власть РФ подчеркнуто дистанцировалась от топ-менеджмента РПЦ МП и даже перешла к политике натравливания на него общественного мнения (в ноябре 2013 года: такова оказалась информационная политика государственных СМИ в деле Грозовского; см. подробный анализ в нашей ноябрьской статье "Ранняя весна"). Поэтому метод создания в СМИ еще одной информационной кампании против гундяевского руководства РПЦ МП стал технически осуществимым. Для сравнения можем вспомнить скандал 1999 года с Екатеринбургским епископом РПЦ МП Никоном, когда дошло до расследования уголовных дел о гомосексуальном изнасиловании: несмотря на то, что скандал гремел в местных СМИ и просочился в центральную прессу, ничего похожего на общественное внимание к деятельности РПЦ МП в целом не возникло, так как в тогдашнем общественном мнении еще не успело разрушиться доверие к этому институту как целому. Изменения 2013 года стали возможны только после того, как РПЦ МП пережила с декабря 2011-го по август 2012-го информационную катастрофу (см. выше статью "Ранняя весна" и далее по ссылкам оттуда на более ранние публикации).

Опытный человек, даже не имея на руках подробного анализа ситуации, чувствует нюхом перемену погоды. Действительно, начиная с ноября 2013 года, атака на гундяевское руководство посредством СМИ — вполне доступное техническое средство. Но одно дело — правильно оценить доступность этого средства, а другое дело — правильно оценить, какие задачи с его помощью можно решить, а какие нельзя.

Задачу "дворцового переворота" в РПЦ МП этим средством решить нельзя. Поэтому план о. Кураева (как я его себе представляю) неосуществим.

Причин две. Одна из них, несомненно, известна о. Кураеву (хотя, возможно, он недооценивает ее масштабы), а другая — как мне представляется, нет.

Первая причина (вероятно, известная о. Кураеву) состоит в том, что путинское руководство крайне болезненно относится к необходимости что бы то ни было менять в публичном пространстве. У Путина может быть сколь угодно сильная аллергия на Гундяева, но он будет до последнего избегать процедуры замены Патриарха. Очевидно, о. Кураев предполагает, что этот психологический дискомфорт Путина в отношении перемен можно будет преодолеть созданием еще большего психологического дискомфорта из-за голубых скандалов, которые для людей, более или менее ориентирующихся на "пацанские понятия", труднопереносим. Если верно (а очевидно, что это верно), что правила тюремной жизни являются глубинной основой правил общественных взаимоотношений внутри российского государства, то инфильтрованность руководства РПЦ МП "голубыми" автоматически и с железной необходимостью заставляет государственную власть отделить от себя такое руководство в особую резервацию.

Дальше у о. Кураева (насколько я его понимаю) включается неявная — и неверная — посылка о том, что государство не может смириться с нахождением топ-менеджмента РПЦ МП в некоем "петушатнике", и поэтому государство будет вынуждено сменить топ-менеджмент.

И тут проявляется вторая причина неосуществимости того, что мне представляется планом о. Кураева. Дело в том, что отделение топ-менеджмента РПЦ МП от государственной власти произошло не тогда, когда его заметил о. Кураев (осенью 2013 года), а существенно раньше (в ноябре 2011 года – уже окончательно, а по сути еще раньше). А в 2013 году государственная власть уже, наконец-то, определилась, что ей с этим руководством делать. Я уже описывал этот план (см. еще раз мою статью "Раняя весна"), поэтому лишь напомню, что сейчас у государственной власти действует план создания такого управления РПЦ МП, в которой ее топ-менеджмент перестанет играть реальную роль: госчиновники будут непосредственно управлять средним и младшим командным составом РПЦ МП. Сейчас нам неважно, что этот новый государственный план столь же неосуществим, как и все предыдущие государственные планы по использованию РПЦ МП. Важно лишь то, что психологически для власти проблемы гундяевского руководства РПЦ МП перестали быть проблемами. Власть думает, что она уже нашла их решение. Успех, если он будет, кураевской пропаганды заставит власть лишь еще раз вздохнуть с облегчением — как она вовремя (якобы) успела задвинуть этих девиантов куда подальше. Это, возможно, придаст власти энтузиазма в осуществлении планов по реформации РПЦ МП, но только планов ее собственных, а вовсе не кураевских. А дворцовый переворот в эти планы точно не входит.

Результат, конечно, будет не просто не такой, как планирует о. Кураев, а весьма неожиданный и для самой госвласти — ибо ее цель столь же недостижима, сколь кураевская.

3. Политический контекст нынешних скандалов

Многие думают, что средствами СМИ можно нарисовать в головах населения любую картинку, и в эту картинку начнут верить. Например, в Московской патриархии все попытки работы с нежелательной информацией в СМИ обычно состоят из телефонных звонков и прочих просьб к чиновникам, способным приказывать СМИ. Отчасти это так, но только отчасти — то есть до поры до времени. Иногда наступают моменты, когда силы, конкурирующие за доступ к СМИ, одинаково теряют возможность воздействовать на процессы в информационном пространстве, так эти процессы приобретают неуправляемый характер — "катастрофический" в том смысле, в котором использует этот термин математическая теория катастроф. Катастрофа – процесс неуправляемый и быстрый, когда происходит сильное изменение тех параметров, которые обычно меняются крайне медленно. Наглядным примером катастрофического процесса является спуск лавины в горах: остановить лавину можно, только взорвав что-нибудь у нее на пути. Так и информационные катастрофы можно остановить только другими катастрофами: например, связанными с началом войны. В мирной жизни информационная катастрофа, подобно лавине, остановится только там и только тогда, где и когда достигнет своего естественного предела.

Попытка встать на пути у катастрофического процесса может привести к его небольшому замедлению, но лишь ненадолго, так как сходящий лавинообразный поток все равно снесет любое препятствие.

Если говорить о процессах, связанных с восприятием информации, то они могут иметь или не иметь катастрофический характер. В первом случае процесс будет довольно точно соответствовать одному из видов элементарных катастроф, называемому катастрофой сборки. Еще раз объясню, что это такое при помощи трехмерного графика (см. рисунок).

Рассмотрим некатастрофический процесс. В таком процессе положительное отношение (вертикальная ось) возрастает пропорционально накоплению положительной информации (горизонтальная ось). Процесс описывается двухмерным графиком типа линии 1. У такого процесса один управляющий параметр — степень позитивности информации.

Теперь рассмотрим катастрофический процесс. Он возникает тогда, когда появляется второй управляющий параметр — так называемый расщепляющий параметр. Если речь о восприятии информации, то таковым является значимость информации для аудитории, или, еще более точно, предвзятость аудитории. Предвзятость заставляет преувеличивать достоинства, преуменьшать недостатки, а нейтральную по своей сути информацию воспринимать окрашено — либо как положительную, либо как отрицательную. Предвзятость нарушает линейное течение процесса. Чем больше предвзятость, тем более катастрофический характер получает процесс, приближаясь к линии 4. Сознание аудитории долго сопротивляется необходимости корректировать свою оценку явления в соответствии с поступающей новой информацией, но, если такая информация продолжает накапливаться, то наступает момент, когда отношение к данному явлению трансформируется очень резко, меняя знак на противоположный. После этого предвзятость тоже меняет знак — "розовые очки" меняются на черные или наоборот.

На трехмерном графике можно увидеть, что катастрофе соответствует как бы сборка на ткани — откуда название этого типа катастроф "катастрофа сборки". Проекция сборки на плоскость 2 представляет собой криволинейный треугольник, начало которого (вершина) соответствует критическому значению предвзятости (расщепляющего управляющего параметра), начиная с которого процесс приобретает катастрофическое течение. Это так называемая точка бифуркации (расщепления).

Линия 4 имеет характерную форму так называемой петли гистерезиса, описывающей период запаздывания реакции на уже поступившую информацию. По миновании этой петли, то есть когда запаздывающая реакция все-таки наступит, произойдет радикальный перепад в оценке событий, то есть катастрофическое изменение.

РПЦ МП в общественном мнении претерпела одну информационную катастрофу, в общем завершившуюся в августе 2012 года, а теперь подошла к своей информационной катастрофе-2. В первой информационной катастрофе рухнула репутация РПЦ МП как корпорации и ее топ-менеджмента, то есть ее общецерковного начальства. Во второй информационной катастрофе рухнет репутация ее средних и младших командиров, то есть вообще всех людей, для которых РПЦ МП - место работы, и, прежде всего, всех клириков.

Чтобы рассматривать обе эти катастрофы, рисунок выше надо читать справа налево, так как речь идет о падении позитивного восприятия (росте негативного).

4. Что в итоге получится

Чтобы понять суть второй катастрофы, которая только начинается, полезно напомнить, в чем была суть первой. На нашем трехмерном графике нет оси времени, так как она потребовала бы четвертого измерения, но мы будем стараться посредством словесного описания компенсировать невозможность ее изобразить. Напоминаю, что график мы будем читать справа налево (изменение отношения с хорошего на плохое). Из школьного курса математики полезно вспомнить (но можно и не вспоминать), что такое точка перегиба и точка экстремума. Так, петля гистерезиса на линии 4 содержит две параболы (как бы положенные на бок две горки): их вершины — это точки экстремумов, а точки, где прямая линия переходит в изогнутую, — точки перегиба.

Начало катастрофы бывает настолько нежным, слабым, что современникам почти невозможно его заметить, и даже задним числом трудно его вычислить. Это первая точка перегиба — точка, в которой прямая линия (характеризующая некатастрофический процесс) переходит в петлю гистерезиса. Честно говоря, я не знаю, как для обеих наших информационных катастроф найти эту первую точку перегиба. Для первой катастрофы, очевидно, речь идет о каких-то событиях 2009 года — года, когда видимый авторитет РПЦ МП находился на своем пике за все постсоветское время. Вероятно, тогда же существенно увеличилось общественное внимание к этой корпорации, и стала выявляться прежде скрытая от общества негативная информация. Зато первый экстремум (вершину первой положенной на бок параболы) определить легко, потому что это всегда достаточно яркое событие. Для первой катастрофы – это май-июнь 2010 года, когда впервые была прорвана блокада в государственных СМИ на негативную информацию относительно РПЦ МП. Лицом тех событий был Александр Невзоров. После этого начался собственно гистерезис — запаздывание общественной реакции на все прибывающую и прибывающую негативную информацию. Со стороны казалось, что весь негатив из СМИ никак не влияет на репутацию РПЦ МП; социологические опросы не могли бы тут обнаружить (и не обнаруживали) никакого отрицательного воздействия. А на самом деле воздействие было! Но оно заключалось лишь в том, что возрастала и возрастала нагрузка на механизмы психологической защиты, которыми общество заслонялось от негативной информации. Но пока эти механизмы держались, линия 4 на нашем рисунке шла назад: на поверхности общественного сознания ничего не менялось. Наконец, бессознательные механизмы психологической защиты перестают выдерживать; начинается область второй параболы. Точка перегиба опять минуется незаметно, а точка экстремума — еще более яркая. Ею стала акция "Pussy Riot" (считая акцией не столько саму акцию и ролик в интернете, сколько последующие события, включительно до приговора в августе 2012 года).

Смысл этой акции заключался не в том, что она сообщила хоть что-нибудь новое относительно РПЦ МП, а ровно в противоположном: она взорвала бессознательные механизмы психологической защиты, заставив людей признать то, что они сами давно уже видели и знали, но раньше не решались себе в этом признаться. Это был взрыв плотины, после которого море негативной информации относительно РПЦ МП затопило общественное сознание.

В этом море утонула репутация РПЦ МП как корпорации и репутация топ-менеджмента патриархии. Корпорация оказалась изолированной от всех остальных общественных институтов (я назвал это режимом стационарной изоляции) и, таким образом, лишенной их защиты, то есть иммунитета по отношению к новым воздействиям. Был открыт путь к информационной катастрофе-2, в которой общественная изоляция корпорации должна быть продолжена изоляцией даже средних и рядовых членов этой корпорации.

Теперь мы можем констатировать, что катастрофа-2 началась. Мы опять толком не знаем, где была первая точка перегиба, то есть самое начало катастрофы. Утверждать о начале катастрофы можно не раньше, чем она проходит первый экстремум, то есть не раньше, чем возникает существенный рост количества негативной информации и отрицающая эту информацию реакция общества (гистерезис). Для катастрофы-2 первый экстремум можно датировать с точностью до одного дня: 6 ноября 2013 года. В этот день "дело Грозовского" стало фактом общефедерального значения. (Кстати, не углубляясь в неважные для нас детали этого дела, замечу, что вскоре после написания статьи "Ранняя весна", когда мое мнение о виновности Грозовского еще не определилось, мне стали известны факты, заставившие согласиться с версией обвинения). Сейчас мы находимся на стадии гистерезиса: негативной информации все больше и больше, а общественное сознание ее успешно отрицает — но, как мы заранее можем предсказать, отрицает лишь для того, чтобы потом тем успешнее перейти к ее некритическому и жадному поглощению.

Пока катастрофа на стадии гистерезиса, большинство продолжает ее не замечать, но отдельные чуткие души уже ощущают новые веяния. Таков наш отец протодиакон. Вряд ли осознавая детали процесса, он почувствовал наличие самого процесса и понял, что здесь есть поле для игры.

В терминах теории катастроф можно сказать, что суть игры — в том, чтобы точке второго перегиба (начала второй параболы) потомки присвоили имя диакона Кураева. Иными словами, чтобы именно та информация, которую удастся вбросить о. Кураеву, оказалась последней каплей, завершающей стадию гистерезиса; чтобы вскоре после кураевского вброса катастрофа перешла точку второго экстремума, то есть обрушила репутацию всего персонала РПЦ МП. Правда, о. Кураев не понимает, что процесс катастрофический, а не управляемый, и идет именно к этому, а не к возможности цивилизованного подключения к нему гражданской власти.

До конца января станет понятно, насколько решающий характер будет иметь кураевский "вброс". Может быть по-всякому. Но если даже характер вброса решающим не будет, то, в любом случае, он подготовит почву для какого-нибудь следующего вброса - допустим, касающегося лично "первого лица", так что принципиально для хода катастрофического процесса это неважно. Это важно только для оценки роли о. Кураева будущими историками.

С Кураевым или без Кураева, катастрофа была неизбежна, и без Кураева она уже успела начаться. Закончится она тем, чем она закончилась бы в любом случае: изменением места профессиональных служащих РПЦ МП в общественном восприятии.

Изменение будет состоять в следующем. Сейчас подавляющее большинство нашего общества воспринимает профессиональных служителей РПЦ МП (среднего и особенно рядового уровня) более-менее одинаково, хотя по-разному к ним относятся. Примерно одинаковый образ "рядового священнослужителя" имеется в представлении у тех, кто считает присутствие клириков в общественных институтах благом, кто относится к этому безразлично, и кто относится к этому отрицательно (потому что "клерикализация — это зло" или потому что "попы все жулики"). Во всех этих случаях предполагается, что попы — это, в общем и целом, обычные люди, для кого-то более, а для кого-то менее приятные.

В результате информационной катастрофы-2 восприятие духовенства окажется демонизировано: клирики станут восприниматься людьми как источники острой опасности для их детей и для собственной репутации, а также неприятными на физиологическом уровне. После этого государственная власть ощутит провал своей очередной попытки сделать РПЦ МП управляемой (так как эта попытка исходила из вышеописанной презумпции относительно качества личного состава клириков РПЦ МП) и опять погрузится в растерянность. Тут-то и откроется путь к оздоровлению РПЦ МП через распад.

Это совсем не то, чего хотел бы о. Кураев (с его "пусть раскольники не расчитывают!"), но именно то, к чему ведет внутренняя логика процесса.

Тут я не буду рассуждать о том, что для общества в целом не представляет серьезного интереса, — о воздействии нынешней второй информационной катастрофы на рядовую паству РПЦ МП. Сделаю лишь небольшой прогноз относительно нынешнего героя дня — о. Кураева. Хорошо сказал — или, точнее, спел голосом Шаляпина — о нем один наблюдатель, Димитрий Саввин:

У протодьякона лютаго

Совесть Господь пробудил.

Думаю, что осознание перспективы того, что вся жизнь, которую ты собирался провести в Церкви, так и пройдет на пороге какого-то курятника (чтобы не сказать "петушатника"), — приводит к тому, что человек либо ломается, как это и бывает в большинстве случаев, либо побуждает к бунту, — если человек понимает, что ему терять нечего, кроме своих цепей. Такой бунт мы и наблюдаем в случае о. Кураева. Как у любого рационального человека, бунт о. Кураева, по возможности, сопровождается расчетами — иногда основанными на логике, еще более — основанными на интуиции, часто верной. Но все же для бунтующего человека важнее не правота собственных расчетов, а сохранение собственной индивидуальности. Этого о. Кураев, несомненно, достигнет и даже уже достиг. Он не сломался, а остался собой.

В расчетах вышла некоторая ошибка, которую вскоре придется осознать (допускаю, что процесс ее осознания уже начался). Результатом этого осознания будет еще один пересмотр о. Кураевым той церковной, как ему кажется, реальности, в которой он оказался. Как правило, подобные пересмотры заканчиваются утратой всякого интереса к церковной тематике. В случае о. Кураева логично ожидать исключения из правила. Но исключения на то и исключения, чтобы быть разнообразными и непредсказуемыми.

Епископ Григорий (Лурье),
для "Портала-Credo.Ru"