Азовское Сидение

ПРЕСТУПНАЯ ПОЛИТИКА МОСКВЫ

Донское Войско того времени, готово было кроме Азова, привести в государево имя Тамань, Темрюк и Большой Ногай, но против включения Азова в состав Московского государства. Войско готово было пойти на унию с Москвой, во имя обцего дела, но частью Московии оно себя не считало, как не считало себя и частью Московского народа и не желало им быть. Казаки шли по пути создания империи на федеративных началах, толкало на этот путь и безвольного царя, но этот царь, как игрушка в руках "черного ворона" Филарета, придерживаясь его подлых советов, шел по пути поглощения, захвата и грабежа всего того, что встречалось.

Стремление и психология вольности и рабства были не соизмеримы. Так или иначе, выход в Черное море, после взятия Азова, раскрывал перед Москвой широкий горизонт развития колоссальной торговли, но наличие там казаков, приводило рабовладельцев бояр в исступление. А между тем, казаки считали царя защитником христианского народа и верили, что и весь то народ Московии, тоже христианский, создавший "сорок сороков" церквей. Какой был самообман! И после уже Атаман Кондратий Булавин говорил: "у московского народа много церквей, но веры нет..."

Посланный в Москву 20 сентября Атаман Петров, на поставленный им вопрос
- Какое отношение царя будет ко взятию Азова? - не получил определенного ответа, Москва выжидала осторожно событий, и даже в грамоте своей не упоминала имени Азов, а только спрашивала о освобожденных из крепости пленных, число их 1.670 было уже прекрасно известно. Но заботы о них никакой.

Пленные московиты, как военный материал абсолютно непригодный для казаков, да эти люди и не хотели оставаться на Дону, как в кипящем котле войны.

Московская власть относилась к своим ,казалось, гражданам абсолютно безразлично, не отпуская на их пропитание ни гроша, взваливая расход на них на Донское Войско, которое и кормило несчастных во имя христианского соболезнования, само нуждаясь в хлебе.

20 ноября в Москву прибыл Атаман Шатров, но и он не добился прямого ответа об Азове, а лишь Москва выражала заботу о том, как бы казаки привели в подданство Большой Ногай "великому государю".

На следующий 1639 г. в феврале был послан Атаман Устинов, с захваченными языками турок и татар, которые сообщили, что Турецкий Султан повелел Крымскому хану готовиться к походу под Азов. Устинов доложил также, что "пороховую и ядерную казну" истратнли, большой недостаток в хлебе, израсходованном на большое количество московитов пленных, все время прибегающих в Азов, и что пограничные воеводы не пропускают московских торговцев с хлебом, а сами торгуют в свою пользу, а также берут чрезвычайно высокие пошлины, и когда Уотинов, наконец, сказал, что Большой Ногай, после взятия Азова, выражает согласие войти в подданство, то царь "смиловался" и послал 100 пудов пороху и 150 пудов свинцу, т.е. в половину меньше обычного, посылаемого ранее, а в грамоте - нравоучения , что в случае похода татар на московские украииы, чинить над ними поиски, чтобы православных христиан в плен и в расхищение не дать", но кормить то этих "православных", уже освобожденных. Москва отказывалась. Вот так православие Моокы! И опять в грамоте об Азове ни слова.

9 марта, из новой уже столицы Дона, в Москву вехал сам Войсковой Атаман М.И. Татаринов с есаулом Шадеевым и Станицей в 22 казака. Он сообщил, что большая часть Б. Ногая уже перекочевала на левую сторону Дона и "корм им пойла давали и телегами ссужали, а поэтому сами в хлебных запасах совсем оскудели". Также Атаман жаловался на недостаток боевых припасов, а что весной ожидается поход турок и татар к Азову, что Азов объявлен казаками вольным торговым городом и торговля налаживается. Наконец, думные бояре поставили Татаринову острый вопрос:

- Будут ли казаки отстаивать Азов?

Атаман ответил:

- Приговорено и утверждено крепко, чтобы против турок стоять, осаду в Азове крепить, города не отдавать и не покидать, хотя все до единого помрут.

А поэтому Атаман просил прислать жалованье, хлеб и боевые припасы, а также послать указ воеводам украинных городов прекратить задержку тор говцев, из собственной корысти и наживы и пропускать их на Дон безпошлинно.

Указ бил послан, но он плохо исполнялся. Москва хотела, чтобы казаки удерживали Азов, но страшась событий, стремилась остаться в стороне, объявив нейтралитет.

Донское Войско взяло Азов своими головами и было вольно удерживать ли его, оставить без боя или войти в соглашение о Турцией, на выгодных началах.

19 апреля 1638 года, Крымский хан прислал своих послов в Азов о требованием уступить его без боя.

Донцы ответили:

- Не токмо, что городу вашему царю не отдадим, но не дадим и одного камня из городской стены. После этого пошли в разных направлениях разъезды, а 6 мая ушел к берегам Анатолии Атаман Александр Долгов на 45 стругах,о коло 2.000 казаков. Вверх по Дону была объявлена мобилизация. Мотив: "чтоб свою молодецкую честь не потерять, за истинную христианскую веру стоять..."

Внимательно и любовно исследуя свою родную Казачью Историю от древних времен, до современности, мы видим, что в жизни Казачьего народа не было стремлений к захвату чужих территорий для создания за счет их материальных ценностей, и если и были частые походы в пределы Турецкой империи, то тогда это считалось делом даже богоугодным, против фанатизма турок, кровью и железом восстановить вокруг себя Ислам.